Наличие в формуле поздравления степенных определителей (определителей степени) типа: от всей души – си псэм къыбгъэдэкIыу, от всего сердца – си гум къыбгъэдэкIыу, сердечно поздравляю придают поздравлению повышенный эмоционально-экспрессивный тон. Тон, свойственный интеллигентам старшего поколения, обеспечивается включением компонентов: примите мои поздравления с..., примите от меня, от моей семьи самые искренние..., и т. д. Надо сказать, что все перечисленные формулы имеют налет книжности, искусственности, но все же они бытуют в речи современных адыгов. Более традиционные формулы связаны с упоминанием бога. Это признаки высокого стиля. Традиционные поздравительные формулы трудно отделить от благопожеланий. Вот некоторые из них. Поздравление с обновой: «ФIыкIэ улажьэ, нэхъыфIыжкIэ щыухыж!» («Износи на радость, на еще лучшее смени!»), «ФIыкIэ зыухьэ!» («Носи на радость!»). Поздравление с каким-либо успехом: «Уи насыпьщ тхьэм хигъахъуэ!» («Пусть бог тебе еще прибавит счастья!»), «Тхьэм пхуигъэбагъуэ!» («Пусть бог тебе приумножит!»), «Угъурлы тхьэм пхуищ!» («Пусть бог тебе сделает (эту вещь) счастливой!»), «ГъущIыпэ махуэ ухъу» («Пусть счастливым будет металл!») – при покупке автомашины. При выходе новой книги автору говорят, ставшую общепринятой в этом случае, формулу: «Щэм и щIагъ ухъу!» («Пусть она станет основой (стопки) вето (книг)!»).

Присутствие слов: «Разрешите», «Позвольте» в формуле поздравления подчеркивает стиль официальный, несвойственный традиции. То же и в поздравлениях типа: «От имени всего коллектива», «По поручению всего коллектива поздравляю с победой!»

Пожелание может строиться как выражение с глаголом «желать» и зависимым родительным падежом существительного или зависимым инфинитивом: Я желаю вам крепкого здоровья, кавказского долголетия! Я желаю вам успешно защитить диплом (сдать экзамен!). В данном аспекте глагол «желаю» часто сочетается со словами, определяющими степень желания: от всей души, от всего сердца, горячо, сердечно, что сообщает пожеланию особую вежливость и экспрессию. А когда необходимо указать на повод, вызвавший пожелание, глагол «желаю» сочетают со словами: по случаю (по случаю свадьбы, дня рождения и т. д.), по поводу, в связи с чем-либо. Это в официальных обстоятельствах. А в узком кругу, в частных случаях, вместо повода указывают дату праздника: В день рождения. В этот радостный день я желаю тебе...

В кабардино-черкесском языке лексическое значение глагола «желать», «желаю» передается глаголами «сыхуёйщ» – «хочу», «сфIэфIщ», «си гуапэщ» – «мне приятно. И соответственно исходят из возможностей языка, оформляя то или иное этикетное выражение для данного аспекта речи. Так, например: «Сэ, сыхуейщ (си гуапэщ) уэ экзаменыр фIыуэ птыну» (букв.: «Я хочу, чтобы ты хорошо сдал экзамены», «Мне будет приятно, если ты хорошо сдашь экзамены»). Есть еще формула: «Сыпхуохъуапсэ», что в буквальном переводе означает: «Желаю добра для тебя». Мы беспрерывно желаем много хорошего друг другу. Желаем доброй ночи («Уи жэщ фIы ухъу!»). Желаем крепкого здоровья («Уи узыншагъэр быдэ ухъу!, Узыншагъэ быдэ тхьэм къуит!»). Желаем мира, счастья, взаимопонимания молодой семье («УнагъуэщIэм зэгурыIунэгъэ, мамырыгъэ, нэмыс, насып илъыну дыхуейщ, ди гуапэщ, дыхуохъуапсэ, дыхуохъуахъуэ»). Желаем всему человечеству мира, счастья («Дуиейм цIыхуу тетым насыпрэ мамырыгъэрэ яIэну дыхуейщ, дыщIохъуэпс»). О том, что адыги отличаются богатым арсеналом форм благопожеланий, говорит статья Б. X. Бгажнокова «Психология адыгской благожелательности». Действительно, в адыгском речевом этикете множество традиционных этикетных формул, специально предназначенных для выражения благодарности за благопожелание, за добрые поступки, за приветствие, за сочувствие, за поздравления, за подарок, за оказанное внимание, уважение, почтение и т. д. и т. п. Одним словом, у адыгов найдется этикетная формула выражения благопожелания буквально, можно сказать, на все случаи жизни, включая не только радостные, но и даже горестные моменты. Так, например, за угощение благодарят: «Фи ерыскъыр убагъуэ!» (букв.: «Пусть умножится ваша пища!»), «Къызыхэфхар убагъуэ, Къэнар фIыкIэ фышх! ГуфIэгъуэкIэ тхьэм къывигъащтэ» («Пусть умножатся те запасы, откуда взяли угощение. Оставшееся съедите с аппетитом или оставшееся израсходуйте по радостному поводу»). Подавшему кружку воды говорят: «Псым хуэдэу уаулъагъу!» («Чтобы тебя любили, как воду»), «ГъащIэ кIыхь ухъу!» («Чтобы продлилась жизнь твоя»), «Упсэу!» («Живи долго!»). Купившему скот или птицу для разведения желают: «Пхуэбагъуэ» («Пусть размножится купленный тобой скот»). Убирающему урожай желают: «ФIыкIэ фышх» («Пусть вы съедите по-доброму!»). Поступающему учиться или строящему какие-то жизненные планы пожелают: «Уи мурадыр тхьэм къуигъэхъулIэ!» («Пусть бог поможет тебе достичь своей цели»), «Тхьэм ухущIигъэхьэ!» («Пусть бог позволит тебе осуществить намеченное»). Если кто-то по возрасту или по состоянию здоровья выражает опасение, что вряд ли доживет, увидит чего-то, ему желают: «Уи нэ фIыкIэ илагъу! Тхьэм фIыкIэ уигъэлъагъу!» («Пусть ты увидишь на добро (на радость), в добром состоянии здоровья»).

Поделившемуся своей радостью по поводу женитьбы или замужества близких, выздоровления от страшного недуга или возвращения из службы в армии желают: «ГуфIэгъуэ кIыхь тхьэм пхуищI!» («Пусть продлится твоя радость!»). Если невесту привезли в дом жениха, желают всей семье жениха: «Лъапэ махуэ къырихьауэ тхьэм къыщIигъэкI!» («Пусть вместе с ней счастье войдет в ваш дом!»). Дочь вышла замуж, уехала из отцовского дома. Отцовскому дому желают: «Лъэдакъэ махуэ къыщинауэ тхьэм жиIэ!» («Пусть окажется, что она у вас оставила счастливый след» (букв.: «счастливые пятки»). Такое пожелание предназначалось для облегчения прощания с любимой дочерью, или сестрой в связи с замужеством.

Принято было к гостю в дом приглашать соседей, знакомых, которые должны были развлекать его (ее) разговорами, беседой, музыкой разделить с ним трапезу – праздничное угощение, приготовленное для гостя. Они, уходя, прощались с хозяевами, а гостю желали: «Уи хьэщIэгъуэ фIы ухъу!» («Пусть время, проводимое в гостях, хорошим (добрым) будет»). Близким и родным умершего или погибшего, выражая соболезнование, желают: «Тхьэм пщимыгъэгъупщэкIэ!» («Пусть бог поможет, чтобы ты не забыл»). Те, которые желают горюющему не забывать постигшее его горе, знают, что смерть каждого из людей – закон природы и никто из сочувствующих ничего не в силах изменить. Поэтому, выражая человеку соболезнование, желают, чтобы никакое иное горе, порою еще более тяжкое, не свалилось на него. Желая: «Тхьэм пщимыгъэгъупщэкIэ», как бы говорят: «Терпите это горе с достоинством, и пусть более ничто вас не омрачит!» В случае смерти молодого, к указанному пожеланию добавляют: «Абы къимыгьэщIар къыфхущинауэ тхьэм къыщIигъэкI!» («Пусть непрожитые им годы прибавятся вам!)». Взрослым покойникам желают: «Тхьэм и гуэныхь къыхуигъэгъу!» («Пусть простятся ему все прегрешения»).

Тем, у кого родился ребенок, желают: «Псэ быдэ цIыкIу фхухъу!» («Пусть станет крепким здоровьем!»). Построившим дом или получившим новую квартиру желают: «Тхьэм фыщIигъэтыншыхь!» («Пусть бог вам даст в нем благоденствие!»), «Тхьэм фыщIигъэузыншыхь!» («Пусть бог вам дарует (в этом доме) здоровье!»). Можно заметить, что по каждому незначительному поводу в жизни адыги желали счастья и везения. Так, вступающим в брак и молодоженам желали взаимного счастья, заболевшему – скорейшего выздоровления, чихнувшему – долгих лет жизни, а девушке, оказавшей какую-нибудь услугу – счастья (НасыпыфIэ ухъу!) и хорошего жениха (ЩIалэфI натIэ ухъу). Продающему что-нибудь – хорошей выручки (УэсафI пхухъу!), потерявшему что-нибудь– найти пропажу! (Уи насып тхьэм химыхкIэ), сделавшему покупку – чтобы покупка принесла счастье (Угъурлы пхухъу), купившему новую постель – чтобы отдыхалось в ней (Тхьэм ухигъэтыншыхь!).

Столкнувшись с таким богатством этикетных формул благопожелания, многие ученые зачастую не понимали и не оценивали этот факт должным образом. Так, Бгажноков Б. X. отмечает, что наличие такого богатства форм взаимного обхождения у целого ряда народов зачастую многими зарубежными учеными воспринимались как признак «дикости или деградации, а кто-то даже выдвинул тезис об их возможном нравственном разложении». Подобные оценки нам кажутся настолько неправомерными, что даже не заслуживают дискуссии, особенно в наше время, когда у наших людей чувствительно ощущается дефицит доброжелательности. Прогрессирующее за последние десятилетия планомерное целенаправленное разрушение традиционных структур и стандартов общения, бесспорно, не обещает ничего хорошего ни для отдельных народов, ни тем более в интересах укрепления межнациональных отношений. Настоящая полнокровная интернациональная дружба, сотрудничество, взаимоуважение между нациями возможны лишь тогда, когда каждая нация имеет свое лицо, свою перспективу развития. Недопустимо думать в наше время, что благожелательность людей друг к другу может привести к «нравственному разложению». Напротив, мы полагаем, что благожелательность – гуапагъэ, как нравственная категория, может выполнять различные исторически важные функции, если ее иметь в основе производственных, общественных отношений между людьми, если на основе благожелательности строить отношения между отдельными национальностями и целыми народами и, наконец, международную дипломатию. Встречается и такое, что не только зарубежные ученые, а и отдельные представители народа, с которыми нас связывает многовековая история, оказываются не в состоянии правильно оценить нашу доброжелательность. Повышенные внимание и почтение, которые мы оказываем гостям в расчете на взаимопонимание, к сожалению, иногда наталкиваются на полное непонимание, даже, можно сказать, на высокомерие. Нередко все наше внимание и доброжелательность расцениваются не как знак нашего этикетного воспитания, а как низкопоклонство перед вышестоящим по должности на служебной лестнице. Чуть ли не в каждом знаке внимания пытаются угадать какую-нибудь запланированную заранее просьбу в интересах народа, а то и в личных целях. О таком понимании адыгского этикета адыги говорят: «Хабзэр убзэ зыфIэщIым хуэпщIэнум и ныкъуэр къегъанэ» – букв.: кто этикет воспринимает как подхалимство, низкопоклонство, тот наполовину сокращает предназначенное ему этикетом почтение.

В наше время встречаются и, будем так называть, внутринациональные недоразумения, связанные с соблюдением норм «адыгэ нэмыс». В частности, по отношению к старшим. Бывают случаи, когда молодые люди по-своему оказывают почтение старшим, а те их якобы не воспринимают. Так, одна молодая женщина, с недоумением рассказывала, как однажды в автобусе она уступила свое место пожилой женщине, а та лишь вежливо поблагодарила и осталась стоять по-прежнему, не воспользовалась уступленным ей местом. Почему, интересно? Тогда рассказывающую спросили: «Вы сразу уступили ей место, как только вы ее заметили или некоторое время раздумывали?» Оказалось, она это сделала не сразу. Пожилая женщина поняла, что ей оказывают почтение не с большой охотой, и отказалась принять такую «жертву». «Адыгэ нэмыс» не рассчитан на вымогательство уважения, на оказание каких-то почестей кому-либо из-под палки. Скорее всего здесь расчет на культуру души. Воспитанному в правилах традиционного этикета странно слышать, как иногда в больших городах в метро водители поездов время от времени напоминают пассажирам, чтобы те уступали места старшим и женщинам. Согласно адыгскому этикету, оказывающий почтение старшему или женщине должен это делать от себя и с готовностью, искренне, словно радуясь тому, что представился такой случай. А когда это делается по требованию водителя или еще кого-нибудь, сам поступок, нам кажется, теряет свой положительный нравственный потенциал. Увы, и это, как многое другое в условиях толчеи большого города, все более уходит в историю... Как и во многих других случаях, суровая и фактически не регулируемая нами действительность ломает добрые стереотипы, и если молодые люди все реже встают в автобусе навстречу слабому человеку или старшему, то это не наступление цивилизации, а наша собственная деградация. Не следует громко и грубо возмущаться, глядя на молодых, сидящих на своих местах и не думающих уступить. Надо с самого раннего детства воспитывать в людях уважение к себе, к своему человеческому достоинству, ко всему лучшему, что в нем самом может быть!

Адыгэ нэмыс тем и отличается, что по его нормам и старшие должны иметь собственную «гордость». Встречаясь с невоспитанными молодыми людьми, они не требуют от них уважения к своей персоне любой ценой и даже не примут их, если бы те и захотели оказать свои услуги. Формальное соблюдение требований «нэмыс» их не устраивает. Я знала пожилого мужчину, который после смерти жены более 20 лет оставался на попечении сыновей, снох и внуков, и при этом всем давал понять, что не каждый достоин оказывать ему какие-либо услуги, что это надо заслужить. И все стремились заслужить его расположение, белой завистью завидовали тем, кому это удавалось, кому разрешено уважаемым всеми дедом ухаживать за его одеждой, квартирой, готовить для него еду или кому он доверяет какие-то разовые поручения.